О внешней обыкновенности

Знакомьтесь с рубрикой ПОГОВОРИМ О ЧЕЛОВЕКЕ 

(поэты не знакомые большинству  читателей)

Рассказы от Поэта Иоханана (Ивана) Потёмкина

 ШИМШОН И САМСОН

 Они встретились на Контрактовой площади. Киевляне, правда, знают ее и как Красную. Встретились, если можно так назвать то, что оба они вынуждены были переходить эту площадь, двигаясь после этого каждый в известном только ему направлении. Но, как выяснилось позже, и конечный пункт был у них один и тот же. А встретились молодые люди там, где обычно подоляне назначают свидания или просто встречи – у памятника. Нет, не знаменитому украинскому мыслителю Григорию Сковороде, а у того, который в другом месте.

Независимо друг от друга подошли два еще довольно молодых человека к памятнику и остановились в недоумении перед произведением искусства, кажется, позапрошлого века: довольно моложавый мужчина с бородкой разрывал пасть льву. О том, что это был именно лев, а не нашкодивший котяра, можно было догадаться разве что по гриве. Да и разрывавший пасть не производил впечатление богатыря – даже местные культуристы, не говоря уже о Шварценеггере, больше бы подошли для этой роли. Ну, да что поделаешь – памятник ведь сделан в позапрошлом веке. Но почему поставили его именно на Контрактовой площади ?.. 

– Да... – сказал тот, что мог бы сам стать моделью для памятника одному из богатырей, так как был высок, косая сажень в плечах, да и бицепсы выпирали из-под тенниски без всякого напряжения. – Так это такой Самсон? Ну и ну... А говорили, богатырь. Уже не помню кого там, но клал сотнями или даже тысячами. А тут какая-то насмешка над историей...

– Простите, а собственно, историю какого народа вы имеете в виду? – спросил тот, что был пониже ростом да и статью не выделялся. – Но я, кажется, нарушил ход ваших мыслей...

– Да нет. Какие тут мысли, когда и так все ясно. Но вот о каком народе речь идет, не знаю, – ответил молодой человек, посмотрев сверху вниз на своего собеседника и сразу определив, что перед ним иностранец. 

Да, это был израильтянин. К тому же религиозный. Хабадник, направлявшийся в Умань на могилу ребе Нахмана, а в прошлом – советский гражданин. Остановившись на день-два в Киеве, он сейчас направлялся в синагогу, что на Щекавицкой. В широкополой черной шляпе, с пышной бородой, в черном халате иностранец производил впечатление ученого.

– Самсон, – протянул руку для знакомства богатырь.

– Шимшон, – представился иностранец.

– Ты смотри, мы почти что тезки...

– Не почти, а в самом деле тезки. Но откуда у вас, если не секрет, такое имя?

– Кажется, от деда. Вот кто был богатырь. Рассказывают, что на спор он как-то передвинул даже трактор. Никого и ничего на свете не боялся. В лес ходил без ружья. Волки, завидев деда, убегали прочь. Взглядом мог остановить жеребца. А бабы просто млели, встретившись с ним. Ну и, понятное дело, дед не отказывал им. Рассказывали также, что и в питье мой предок не знал меры. Сулия самогона была для него, что пол-литра для меня. Это, собственно, и погубило деда. Как-то раз он был в городе и “перебрал”, вступился за правду-матку, да так, что целый наряд милиции еле справился с ним. Возвратился дед где-то уже через две недели. Золотистой шевелюры его как не бывало. И вот после этого замкнулся в себе, начал хиреть да и помер вскорости... 

– Но почему деда нарекли таким именем?

– По правде сказать, не знаю в точности. Но вот моя невеста Роза, с которой я должен встретиться возле синагоги, утверждает, что кто-то из моих предков был евреем. Да то ли во время Хмельнитчины, когда выбирать приходилось между лютой смертью и православием, то ли позже, при Николае Втором, кому-то все-таки навесили крестик. 

– Ну, а вы-то как – верующий или атеист? – спросил Шимшон, когда молодые люди продолжили свой путь в синагогу.

– Ни то, ни другое. 

– Как же так?..

– Как же так, когда у нас сейчас повальная мода на верующих?

Шимшон в знак согласия кивнул головой.

– Понимаешь, – неожиданно для себя Самсон перешел на “ты”, но тут же спохватился

– Да ничего страшного. У нас, в Израиле, все на “ты”. Мне кажется, что так даже лучше. Доверительней.

– Понимаешь, когда видишь вчерашнего партейного руководителя или его комсомольского подпевалу в церкви да к тому же неистово бьющих поклоны и громче всех выкрикивающих “аллилуя”, поневоле хочется бежать из храма.

– К атеистам?

– Упаси Боже!

– Но ведь не все верующие – бывшие коммунисты? 

– Знаю, что не все. Но даже пример честных и искренне верующих меня не вдохновляет. Хочешь знать почему? А потому, что христианство, как мне кажется, отодвигает Всевышнего на третий план, отождествляя или даже заменяя ЕГО Исусом Христом...

Застигнутый врасплох, Шимшон огляделся по сторонам и, убедившись, что никого поблизости нет, сказал:

– Послушай, да за такое, услышь кто-нибудь из фанатов, тебя могли бы распять похлеще, чем Ешу, как у нас называют Исуса. Но расскажи, пожалуйста, как ты пришел к такому?

– Только не называй это безверием, потому что верю в единого Бога и по-своему молюсь ЕМУ. А пришел я к НЕМУ, когда чуть не отправился на тот свет от пуль душманов в Афганистане. Но, будто этого было недостаточно, пошел вместе с другими такими же безголовыми, как я сам, ”хохлами” защищать братьев-чеченцев от “москалей”. И там-то уже собственными глазами увидел, чего стоят защитники Аллаха. Кстати, среди них приходилось встречать и ваших палестинцев... Еле вырвался из той бойни. Отдал почти все, что мне заплатили, грузинским пограничникам и, слава Богу, я уже здесь... А вот и моя Розочка собственной персоной.

Познакомились. Роза и Самсон отправились на курсы иврита, Шимшон – на минху, договорясь встретиться на следующий день, как бы это ни было странно, у того же памятника Самсону. 

И вот они уже втроем рассматривают, сказать бы, “ Самсона на Подоле”.

Первой нарушила молчание Роза.

– Послушайте, Шимшон, если следовать христианской версии, то ваш тезка – такой себе громила, бесшабашный гуляка, бабник, а вдобавок он же еще и не оправдал возложенной на него миссии Всевышнего... Но зачем, спрашивается, такой “герой” понадобился нам, евреям? Или есть что-то такое, что мы, простые смертные, не можем постичь?

– Трудно, как говорят в Израиле, на одной ноге объяснить то, что было умышленно или неумышленно исковеркано или недопонято при нескольких переводах. Но многое непонятно еще и по незнанию той эпохи. Вот хотя бы то, что Шимшон был судьей Израиля на протяжении 20 лет, повторенное в тексте дважды. Да кроме того, еще сказано, что он судил Израиль “подобно их Небесному Отцу”. Но что значило быть судьей целого народа в то нелегкое время? Кого на эту должность выбирали? Все это неподготовленному читателю не известно, а очень много значит для воспроизведения подлинного облика нашего героя. Так вот, простой член Сангедрина – Верховного суда Израиля должен был, кроме, разумеется, безупречного знания всех законов, владеть 70 основными мировыми языками, разбираться в медицине и астрономии и еще во многом другом. Эти мудрецы выбирали лучшего из лучших, Судью-Гения. И то, что на протяжении целых 20 лет Шимшон не только был таковым, но его деятельность сравнивали с судом Аарона, совершенно по-другому заставляет нас посмотреть на него...

– И кого же мы увидим? – спросил Самсон.

– А вот этого, – указал Шимшон на памятник.

– Шутишь?

– Нисколько. Поймите, ведь будь Шимшон в самом деле богатырем, разве так разговаривал бы он с тестем, когда возвратился с подарком к своей законной жене? Ведь тот просто-напросто вытолкал Шимшона за дверь.

– Да, но как безоружный смог одолеть настоящего, а не такого, как здесь, на памятнике, льва, не будь он богатырем? – спросила Роза.

– И этот, и другие подвиги Шимшон совершал только тогда, когда на него нисходил Дух Господень... 

– Но почему Шимшон все время действует в одиночку? – поинтересовался Самсон. – Ведь народ появляется только тогда, когда нужно выдать своего собрата врагам...

– К тому, что ты сказал, Самсон, я бы добавил еще и то, что Шимшон притворяется безумным. И знаете зачем? Наделенный необыкновенным умом, в чем вы, кажется, убедились, Шимшон борется с поработителями в одиночку, чтобы не навлечь их гнев на своих соплеменников, по-видимому, еще не готовых к серьезному сопротивлению. Так что, думается мне, автор памятника правильно ухватил главную черту библейского героя – его внешнюю обыкновенность. А что памятник поставлен именно на Контрактовой площади, то и это наверняка не случайно. Ведь торговые сделки, которые совершались на этом месте, требовали не мышц, а смекалки, находчивости, то есть попросту – ума. Коим и был наделен Шимшон... 

Эта история, рассказанная мне одним из ее героев, теперь уже ребе Шимшоном из Иерусалима, еще ждет своего продолжения, в котором Самсон наконец-то станет Шимшоном, а Роза – Шошаной. Но это, понятное дело, не на Контрактовой площади. И не так быстро, как бы хотелось.

КТО УБИЛ КАИНА?

  – Послушайте, Арье, – обратился как-то Пинхас к своему коллеге-физику, – всякий раз, когда в среду я читаю “Доколе нечестивым, Господи, доколе нечестивым ликовать?”, меня так и подмывает спросить: “А с каких пор эти нечестивцы ликуют?” Если предположить, что от Каина, то почему Всевышний дал первому убийце не такое уж и суровое, как мне кажется, наказание?..

Доктор Арье по приезде в Израиль помимо научных занятий успел закончить еще и курс ешивы, жил в одном из религиозных районов Иерусалима и был для Пинхаса и ему подобных новичков в иудаизме авторитетом.

– Неужели Всевышний не знал, что Каин нарушит ЕГО предписание? – продолжал Пинхас.

– Давайте по порядку. Относительно меры наказания. Полагаю, что оно было все-таки суровым. Ведь речь шла о неприкаянности Каина, обреченного мыкаться по белу свету вместо того, чтобы осесть на одном месте и заниматься тем, что было ему по душе – земледелием, а оно, как известно, предполагает оседлый образ жизни. Смею предположить, что не из боязни Каина, что его сможет убить всякий встречный-поперечный, Господь дал ему отличительный знак, а все для той же цели – вечного скитания и осознания своей вины. 

– Да, но Каин по существу и не был скитальцем... Уйдя на восток от рая, он осел в стране Нод и тут же принялся строить город, названный в честь рождения первенца Ханоха тем же именем. Наивно было бы думать, что по завершении строительства Каин пошел дальше странствовать...

– Наверное, нет, так как род его разросся со временем. Но дело, думается, не в этом. Ведь на протяжении нескольких сотен лет Каин вынужден был постоянно думать о своем грехе. А это мука похлеще, чем если бы Всевышний предал его смерти сразу же после убийства Авеля. Но вы забываете еще об одной немаловажной детали в судьбе Каина.

– Какой же? – поторопился спросить Пинхас.

– Задумывались ли вы, какое потомство было у Каина?

– Вы имеете в виду Лемеха?

– И его тоже. Как Лемех распоясался!.. Ведь он уже сам, а не Всевышний, ограждал себя от наказания за совершаемые грехи. Не в семь, как за Каина, а в семьдесят семь раз хотел, чтобы был наказан тот, кто вознамерится убить Лемеха. 

Доктор Арье сделал паузу и, будто вспомнив что-то, спросил:

– Приходилось ли вам читать “Берешит раба”?

– Ну, что вы. Я и Раши еще не осилил.

– Я, собственно, к тому, что там есть материал, непосредственно относящийся к нашему разговору. Речь идет о Шете, известном вам уже и по Торе. Так вот, этот третий сын Адама и Хавы, побывав на могиле Авеля, отправился искать родственников по линии Каина. 

– Чтобы убедиться, что Каин раскаялся в своем грехе?.. 

– Нет, Шет уже знал о гибели старшего брата.

– Как же так? Но ведь был знак...

– Знак знаком, но, видимо, по воле Всевышнего свершилось то, что должно было свершиться. И как вы думаете – кто совершил убийство?

– Кто-то из родственников Каина?

– Совершенно верно. Собственно, так оно и должно было быть по логике вещей. Но вот вопрос – кто это сделал?

– Ну, это уж выше моих возможностей.

– А если подумать и обратиться к той же логике? Минута на размышление, как в клубе знатоков ‘Что? Где? Когда?”

– Наверное, тот, кто превзошел в греховности самого Каина?..

– Правильно. И сделал это не кто иной, как упомянутый уже Лемех. К тому времени он ослеп, но поохотиться любил. Водил его в лес сынок от Цили – Тувал-Каин, кузнец всякого пахарского орудия из меди и железа да и в оружейном деле знавший толк. Вышли они как-то на промысел в сумерки. Тувал-Каину показалось, что появился какой-то приличных размеров зверь. Он сказал об этом отцу и навел его лук. Лемех выстрелил. Пошли смотреть добычу и... нашли Каина бездыханным.

– И что же, совершив такое убийство, Лемех раскаялся в своих прегрешениях?

– Ни на йоту. О каком раскаянии могла идти речь, когда построенный Каином город Ханох превратился в сборище жестоких, коварных, лживых обитателей, в своих преступлениях превзошедших первого убийцу. Как сказано в Торе, “растлилась земля перед Богом, и наполнилась земля злодеянием”.

– И как же удалось Ноаху ходить с Богом, быть праведным и непорочным в своем поколении?

– Это действительно интересно, но думается, что сейчас все-таки намного актуальней вопрос, с которого мы начали наш разговор: “Доколе нечестивым, Господи, доколе нечестивым ликовать?”

Читайте о поэте более