Победу/проигрыш можно измерить километрами, а можно – достоинством

Photo - Areg Balayan

Kara Ohanyan

На самом деле это не Азербайджан выиграл в войне, а мы - проиграли. Это разные вещи. Причем проиграть достойному противнику – в достойной битве – не стыдно. Но изначально было ясно, что о достоинстве тут и речи быть не может. Даже Турция, наемники и т.п не помогли бы Азербайджану, если бы пазл сложился в нашу пользу. А не сложился, потому что составляющие этого пазла – мы сами. Наши власти, наше общество, мы все.

Победу/проигрыш можно измерить километрами, а можно – достоинством. В этой войне мы проиграли территории, власти проиграли доверие, но наш солдат не потерял своей чести и воинского достоинства. Наши ребята автоматами сбивали беспилотники, считай – «голыми руками» воевали с роботами. Один из азербайджанских «пропагандистов» в дни войны сетовал на то, что у нас, армян, полно военных фотографий – с лицами, солдатскими буднями, эмоциями воинов, а у них их нет. Нет, потому что олицетворение армян на этой войне – Воин, олицетворение азербайджанцев – турецкий беспилотник. На нашей стороне воевал человек, на той – робот. Можно долго говорить на тему войн нового поколения, но пока мы – люди, а не роботы, и матери – по обе стороны границ – все равно продолжают кричать на похоронах, мы будем все мерить человеческими мерками. Возможно, Азербайджан выиграл территории, но не совершил безумные геройства. Возможно, они с Турцией вкупе оказались богаче, хитрее, подготовленнее, готовясь все эти годы к войне. Возможно, они и сейчас испытывают эйфорию от того, что случилось, но произошло именно так не потому, что они были сильнее, а потому – что мы позволили им быть сильнее нас в силу многих причин.

Предатели, шкурники, продажные и т. д. – да, все это было на этой войне. Но все это – отголоски того, что к власти в Армении мог прийти тот, для кого Карабах – груз, а не ценность. И если бы он такой был один! Но нет – их развелось слишком много за последние годы. И это мы позволили, чтобы те, у кого ценность - «клубника/шашлык/пляж», стали важнее людей с ценностью «Родина/граница/Арцах». Это мы виноваты, что не так агрессивно как они реагировали на разделение «черный-белый», «айастанский-карабахский», что позволили обесценить наших героев и терпели рядом лизоблюдство и подхалимаж.

Позволили, чтобы даже после такого позора незастрелившийся главнокомандующий обвинял в поражении всех, кроме самого себя.

Бремя поражения – оно на нас всех, и нам его вместе и нести. Если бы знать, что достоинство наше не попрано изнутри. Что оно не смотрит с упреком на нас тысячами молодых глаз с фотографий погибших. Что оно не укоряет нас словами гадрутцев, шушинцев. Что о бакинцах, сумгаитцах или шаумянцах, которые второй раз за свою жизнь потеряют дома, вообще никто не вспоминает! И что премьер страны, говоря о безопасности карабахцев, сваливает свою ответственность на русских миротворцев. Стыд и позор! Вот где мы проиграли. Не на войне – там не страшно проиграть. Мы проиграли в мирной жизни, когда позволили, чтобы шкурники разных мастей, опирающиеся на толпу, подумали что представляют собой нечто. Что неучи могут заниматься будущим страны. Что те, у кого нет чести и достоинства, могут поучать.

Мы проиграли не Азербайджану и Турции. Мы проиграли себе. Своим представлениям о себе. И возможно, нам нужен был такой горький урок, чтобы посмотреть внутрь себя, на себя. Посмотреть на наших лидеров и ужаснуться, что мы достойны именно их. Посмотреть на наших героев – всех трех карабахских войн - и понять, что мы их предали.

Я не могу принять эти «прощальные» фотографии с Шуши, Гадрутом или Дадиванком. Я не смиряюсь с этим. Я так легко не прощаюсь с частью себя. Не прощайтесь и вы. На этом этапе войны проиграли наши власти. Не народ. Именно на властях – прежних и нынешних в особенности – лежит вся ответственность за то, что не предусмотрели, не сделали достаточно, не остановили вовремя, не умерли сами. Да, потому что иногда смерть – это спасение. Теперь им не спастись. В истории. А история, кстати, – категория меняющаяся. Азербайджанских «френдов», лихо мстящих и пребывающих до сих пор в эйфории, не осуждаю за отсутствие внутренней культуры и такта. Вырастем все – и мы, и они. «И это пройдет».

Вернуть можно все. Только не людей. Скорблю с каждым, кто потерял сына, дочь, брата, отца, дом, Родину. Вот это – «не пройдет».