КАК УЧЕНОМУ ДОКАЗАТЬ УНИЧТОЖЕНИЕ КУЛЬТУРНЫХ ПАМЯТНИКОВ И ЦЕННОСТЕЙ?

КУЛЬТУРНЫЙ "ВЫСТРЕЛ" ИОСИФА ОРБЕЛИ НА НЮРНБЕРГСКОМ ПРОЦЕССЕ, ИЛИ КАК УЧЕНОМУ ДОКАЗАТЬ УНИЧТОЖЕНИЕ КУЛЬТУРНЫХ ПАМЯТНИКОВ И ЦЕННОСТЕЙ.

К одной из своих речей — а их в его жизни были сотни — востоковед с мировым именем, первый президент Академии наук Армянской ССР и действительный член академий нескольких стран, директор Государственного Эрмитажа с 1934 по 1951 год Иосиф Орбели готовился, как к важнейшей в жизни. Это была речь на Нюрнбергском процессе. В тот день, в 1946г., Эрмитаж, от имени которого, как директор, он должен был выступать, слился в его сознании с потерянными и уничтоженными безвозвратно жемчужинами мировой культуры. И он выступил так, как никогда в жизни. Адвокаты Геринга и других нацистов пытались найти слабину в его выступлении, когда он говорил об обстрелах Эрмитажа. Адвокаты интересовались, насколько велики познания Орбели в артиллерии, чтобы говорить о преднамеренности обстрелов. "Я НИКОГДА НЕ БЫЛ АРТИЛЛЕРИСТОМ, НО В ЭРМИТАЖ ПОПАЛО ТРИДЦАТЬ СНАРЯДОВ, А В РАСПОЛОЖЕННЫЙ РЯДОМ МОСТ ВСЕГО ОДИН. ВЫБОР ЦЕЛИ ОЧЕВИДЕН. В ЭТИХ ПРЕДЕЛАХ Я — АРТИЛЛЕРИСТ", — ответил Орбели, и парировать было нечем. А за 30 лет до этого Орбели, потомок знаменитого армянского рода, сын священника Абгара Иосифовича Орбели и княжны Варвары Моисеевны Аргутинской- Долгорукой, скрипя зубами, покидал вместе с русской армией Ван, где проводил раскопки. Это был черный день для него, ведь уже 10 полевых сезонов он вместе со своим гуру Николаем Марром вел здесь раскопки мощнейшего культурного пласта, оставленного разными культурами — в первую очередь, армянской. С отходом русских войск он вдруг четко представил, что все, ими раскопанное, будет планомерно уничтожаться. Орбели уже давно понял, что турецкие власти специально осуществляют ликвидацию на всей османской территории памятников иного этнокультурного присутствия. На западе уничтожалось все греческое, на востоке — армянское, а поскольку своих памятников турки не создавали никогда, то уничтожение носило тотальный характер. И тогда он, Иосиф Орбели, не державший оружия и не воевавший, осознал, что и он — на войне. Осознал, что ОБНАРУЖЕНИЕ и ДЕМОНСТРАЦИЯ МИРУ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ — греческого ли, армянского или любого другого — ОРУЖИЕ ПОСИЛЬНЕЕ ТУРЕЦКОГО ЯТАГАНА. В 1932г. наркомат внешней торговли СССР проводил продажу археологических ценностей Эрмитажа на западных аукционах — чтобы валюту получить, очень тогда необходимую. Список экспонатов на продажу уже подписан, но тут взвился сотрудник Восточного отдела Эрмитажа Иосиф Орбели: "Только через мой труп! Вы можете расстрелять меня здесь, но пока я жив, этому не бывать! Вы немедленно должны удалиться отсюда, а мы уже открываем форточку — когда удаляются такие гости, остается запах копыт". Эрмитаж он отстоял — и тогда, и через десятилетие.

А в Нюрнберге Орбели, наверное, завершил войну — свою войну, не дождавшись наказания варваров начала века, он сделал все, чтобы варвары его середины понесли заслуженную ими кару. Он тоже стал победителем, за один только 1945 год получив два ордена Трудового Красного Знамени. Он остался во время блокады в своем Эрмитаже, спасая то, что можно было спасти и эвакуируя остальное, не эвакуируясь сам, потеряв здоровье и почти лишившись зрения...